Илимск: страницы истории
1
- Подробности
-
Опубликовано 03.12.2020 16:13
Илим… Далекая таежная река, правый приток Ангары длиною в 600 километров. Буйно, напористо пробивается он сквозь каменные толщи в верхнем своем течении и, лишь пройдя без малого две трети предназначенного ему пути, превращается из горного потока в степенную, пригодную для судоходства реку. Тайга здесь неспешно отступает от берегов, оставляя открытыми исключительно плодородные земли. Песчаные в своей основе, они имеют толстый наружный слой чернозема.
Против места, откуда уходил в гору Ленский волок, соединивший Енисей с Леной, в 1630 году сотник Иван Галкин построил укрепленное зимовье, назвав его Ленским волоком. Еще до возникновения первого Якутского острога на Лене (1632) малое зимовье на Илиме летопись называет Ленским острогом, словно бы предчувствуя его будущую неразрывную связь с великой рекой и ту роль, которую предстоит сыграть в ее жизни щедрым илимским берегам с их плодородными пашенными угодьями, а самой реке Илим дозволяя впасть прямо в Ангару: «Острог Ленской стоит над рекою Илимом, Илим река пала в реку Ангару».
Новое русское поселение, одно из первых на Иркутской земле, служило малой охранной крепостью на пути, по которому перевозилась «государева соболиная казна» и хлебные припасы. Настоящий острог был здесь возведен при приказчике Григории Демьянове в 1647 году. В этом же году из Илимска была снаряжена экспедиция Ерофея Хабарова на Амур.
Вокруг Илимска стали возникать другие поселения, которые в последствии образовали Илимское воеводство, официально объявленное в 1648 году. Первым илимским воеводой был Тимофей Васильевич Шушерин. При нем существовавший тогда острог был обмерен и описан илимским пятидесятником Иваном Сургуцким. Согласно «переменной росписи» он был двухбашенным. Одна из башен, высотою в три сажени, была проезжей, другая, чуть ниже ее, высотой в две с половиной сажени, была глухой. Общая длина стен по периметру, не считая башен, составляла около 250 метров.
Внутри первого Илимского острога был традиционный набор построек, включая воеводский дом, приказную избу, казенные хлебные и соболиные… Над всеми постройками возвышалась деревянная церковь во имя Спаса Нерукотворного. Какой она была, шатровой ли, клетской ли, неведомо. Архитектурное построение острожных башен наверняка мало, чем отличалось от подобных построек других русских крепостей. И многие из них были именно двухбашенными.
В 1649 году Илимску пожалован титул города. Он имел свой герб с изображением соболя, стрелы и звезды, символов богатства, силы и благосостояния. Илимск стал административным центром большого воеводства, когда переселенцами было основано 41 поселение.
Наличие на илимских берегах множества плодородных пашенных угодий благоприятствовало созданию и быстрому расширению здесь новых поселений. Да и разрозненные племена тунгусов, населявших лесные территории по Илиму и Лене, отказывали сопротивление русским.
В отличие от лесных племен, буряты, жившие чуть южнее, в лесостепных местах, относились к приходу русских враждебно, не желая уступать свои «породные земли».
В Илимске кипели боевые страсти. Так в 1649 году воевода Дмитрий Андреевич Францбеков доносил из Илимского острога: «приходили войной иноземцы.., 700 человек,… И что в полях всякого хлеба, … все выжгли…, и всякой скот: лошади и коровы и овцы отогнали». Хозяйству наносился ощутимый ущерб. И — не раз.
В 1656 году при воеводе Б. Д. Оладьине острог был описан так: 65 дворов, из которых два пустовали, а остальные принадлежали 38 служилым людям, сотнику стрелецкому, казачьему атаману, городничему, попу, квасному опекунщику, сторожу, двум подьячим, двум торговым людям, двум промышленным людям, четырем ямским охотникам, трем пашенным крестьянам и вдове.
Пять участков были не застроены и временно использовались под огороды.
В 1666 году все строения острога сгорели. Новый воевода Сила Оничков ввиду малого места новый острог заложил в двух километрах ниже по течению реки от старого острога. И в 1667 году была построена первая Спасская сторожевая башня острога.
В самом Илимске и на посадах близ него быстро растет число пашенных крестьян. Их труд, как благословенный союз земли и неба, преобразует привлеченные ими дикие просторы в пышнородную Илимскую пашню.
Самому же Илимскому острогу суждено было превратиться в хлебную житницу всего северо-востока Сибири. «Горсть северорусского крестьянства, перенесенная волей судеб на Илим, показал изумительный образец умения в тяжелых условиях горно-таежного края быстро и навсегда утвердить русскую государственность. За какие-нибудь 60–80 лет закладываются почти все селения, существующие и теперь, создается устойчивое земледелие, открываются водно-волоковые дороги, вниз по Лене направляются наполненные илимским хлебом барки и дощаники, ведется собственное солеварение и курится вино. В неведомом до сих пор крае налаживается ход хозяйства Илимского воеводства»,— писал В. Н. Шерстобоев в своем уникальном труде – исследовании «Илимская пашня» в 1949 году.
Новый Илимский острог, с одной стороны, быстро ширился и обновлялся как торговое и крестьянское поселение, а с другой – столь же быстро ветшал, в особенности его стены и башни. Несмотря на частичные ремонты, к 1694 году «острог во многих местах погнил и вываливался», и в том же году воевода Григорий Федорович Грибоедов предпринял ряд работ по его восстановлению.
В архивных источниках наиболее полное описание всех строений Илимского острога относится к 1703 году. Оно было сделано при воеводе Федоре Родионовиче Качанове. «На Илим в 207-м (1699) был прислан воевода сибиряк Федор Родионов сын Качанов на место столника Богдана Афиногенова сына Челищева. И в 1707-м году он, Федор, с Ылиму переменен. А не ево место велено быть воеводою Лаврентью Родионову сыну Ракитину». Качановское описание мы возьмем за основу, чтобы наиболее полно представить себе характерный памятник русского градостроительного искусства XVII столетия – Илимский острог. Три сотни лет тому назад…
…За мягким поворотом таежного полноводного Илима открывалась величественная панорама деревянного города. Глухие, заостренные вверху стены, монументальные силуэты башен, торжественные очертания крестов на «премудроверхой» церкви и шатровой «осьмиугольной» колокольне формировали самобытный и вместе с тем традиционный для России ансамбль сибирского города-крепости. Его сурово образное величие подчеркивала и строгая красота самого места, ровно поднятого над полноводным Илимом и очерченного по горизонту вздымающимися, будто волны жизненного океана, лесистым горам. Город-корабль плыл вне стихии тех волн, хотя и жил внешне обычной жизнью.
Крепость была разделена на две функционально разные половины. В западной ее части размещались все казенные здания, в восточной сосредотачивались «жилецкие дома» и воеводский двор. В центре западной, как бы официальной половины острога стояла соборная церковь «Нерукотворного Образа Господа и Спаса нашего Иисуса Христа. У той церкви колокольня осьмиугольная, а на ней колокол Великих Государей жалованья, тобольской присылки, весом 5 пуд да 4 колокола церковных.» На той же церкви был колокол весом в 19 пудов, привезенный из Москвы в 1692 году.
В той же половине крепости, справа от главного выхода в крепость, находились гостиный двор с 20 лавками, таможенная изба, казенные амбары… Караульная изба с прирубленной к ней тюрьмой стояла при входной башне в острог.
Воеводский двор состоял из целого комплекса жилых и хозяйственных построек. Перед усадьбой и позади нее были сады, а через дорогу, идущую вдоль острога почти по центру, находился огород и скотный двор.
По обеим сторонам города, если смотреть на него со стороны реки, раскинулся посад. Вниз по Илиму перед Спасской башней была площадь с Казанской церковью и торговыми лавками. Перед пристанью и перевозом через Илим, чуть поодаль от Спасских ворот, стояла небольшая часовня. Дома на нижнем посаде размещались преимущественно в прибрежной его части вдоль енисейской дороги. Здесь за площадью размеры посадских дворов резко уменьшались. Многие из них по фасаду едва достигали 11–13 метров.
На верхнем посаде, к востоку от города, жила Илимская знать. Отсюда шла дорога на Ленский волок. Часть ее, проходившая по посаду, называлась в старину Введенской улицей. По обе стороны от дороги на пути к старому городу размещались казачьи огороды. У ручья, который «вышол из горы и… течет в Илим реку», была возведена деревянная церковь во имя Введения во храм пресвятой Богородицы.
Вниз по Илиму, в противоположной от острога стороне, в верстах трех от него находилась мельница. На нее для помола свозили весь собиравшийся в Илимске урожай хлеба. Мельница была водяной. Весь город представлял собой вытянутый вдоль реки прямоугольник, окруженный тыновой стеной. Высота ее была в среднем 4,3 метра.
Восемь башен охраняли Илимский острог, естественной преградой на подступах к крепости служил крутой береговой откос.
Из них береговых башен средняя, Богоявленская, была проезжей, с массивными «брусяными воротами», над которыми часовня с образом знамения Богородицы. Еще три башни стояли с нагорной стороны крепости. Они были глухими. На поперечных сторонах по центру прясел располагались проезжие Спасская и Введенская башни.
В 1670 году на пяти илимских башнях были установлены пушки, привезенные из Тобольска. Не было артиллерийских орудий лишь на трех нагорных башнях, удаленных от реки и дороги.
И в экономике и в быте Илимского воеводства вино и пиво играли заметную роль.
Пили все – пашенные крестьяне, служилые люди, пило духовенство.
Создание винокурения есть показатель достатка хлеба. Наступило это время и для Илимска.
Развитие земледелия позволило курить вино в самом Илимске. Как только земледелие в Илимске окрепло, Петр I подает мысль о заведении здесь винокурения.
Винокуренный завод в Илимске начал действовать с сентября 1706 года. Сначала он работал на 14 котлах, а с 1710 года было установлено еще 8.
Илимский острог был немалым архитектурно-пространственным образованием. Со своими посадами, верхним и нижним, он тянулся вдоль реки почти на две версты. Нижний посад вместе с огородом занимал территорию длиною 500 сажен; верхний, перемещающийся со свободными участками,— около 300 сажен.
Еще выше находилось городище, где некогда стоял первый Илимский острог, растянувшийся с огородами, почти на 150 сажен.
Особое место в композиционном построении города занимали церкви. Все они были деревянные. О внешнем облике двух из них, Введенской (1675г.) и Казанской, мы можем получить некоторое представление по фотографиям конца XIX и XX века. Более того, Казанская церковь 1679 года дожила до воссоздания в музее деревянного зодчества «Тальцы», а Введенская графически реконструирована и представлена в виде чертежа.
О древней Илимской церкви – Спасской некоторое представление можно получить лишь по ее описанию. От самой церкви давным-давно не осталось и следа. За городской стеной «среди острогу, от горной стены 17 сажен, а от береговой стены 18 сажен бес четверти» возвышалась церковь «во имя Нерукотворно Образа Господа нашего Иисуса Христа». Церковь рублена четвероугольная, стопою. К церкви прирублена трапеза: «стены трапезы 6 сажен печатных. Церковные стены и с алтарем 5 сажен. На церкви 5 глав…»
В одном из номеров «Известий Императорской Археологической комиссии» есть изображение Спасской Илимской церкви, датируемой 1787 годом.
Все илимские церкви, построены в XVII веке в строгом соответствии с традициями древнерусского деревянного зодчества.
Илимск. Как много в этом слове! Здесь и начало Илимской пашни и новая база промышленников и землепроходцев на их пути дальше на восток, к океану. С Илимском связаны имена Хабарова и Беринга, Дежнева и Лаптевых.
Больше ста лет Илимское воеводство держало в своих руках все нити управления и хозяйства на землях, простиравшихся от устья Илима на севере до верховьев Лены на юге, от Киренска на востоке до Тулуна на западе. Илимск, Ленский волок, Усть-Кут целое столетие сохраняли положение порта и центра огромного района от ангарских порогов до Байкала. Даже когда был найден другой выход на Лену через Иркутск и Качуг, когда центром Прибайкалья и Ангаро-Ленского края стал Иркутск, Илимск продолжал служить воротами на северо-восток Сибири, базой снаряжения многих отрядов исследователей и путешественников.
«Знаменитая камчатская экспедиция, закончившаяся великими географическими открытиями на востоке и севере Азиатского материка, потребовала громадных усилий сибирского населения, прежде всего крестьянства, по снабжению ее всем необходимым.
Илимский пашенный крестьянин едва ли не сильнее всех почувствовал тяжесть экспедиционных работ, едва ли не больше других потратил труда, времени и средств на обслуживание обеих экспедиций Беринга.
Но первая камчатская экспедиция была только прелюдией ко второй экспедиции, потребовавшей от Илимского уезда, в особенности от крестьян, громадного напряжения сил.
Снабжение второй камчатской экспедиции в значительной мере осуществлялось из Илимска или шло через Илимск.
Казенная постановка всего дела Камчатской экспедиции обрекла как членов самой экспедиции, так и крестьян, снабжавших ее всем необходимым, на беспрерывные мучения.
Работа ссыльных на судах Камчатской экспедиции приравнивалось указами к каторге.
Движение громадной по составу второй Камчатской экспедицией начал капитан Шпанберх со своей командой « — Писал Шерстобоев В. Н. в своей книге «Илимская пашня».
Бегство ссыльных, крестьян и служилых людей из команд Камчатской экспедиции приняло большие размеры, что руководители экспедиции и местные власти наряду с применением порки придумали новый способ устрашения беглецов. 10 апреля 1735г. было направлено следующее «ведение из ылимской походной канцелярии благородному господину морского флота капитану господину Чирикову: велено по Лене реке в Киренском остроге поставить крепкия заставы и при тех заставах поставит три виселицы. И велено тем заставщиком смотреть накрепко, когда ваше благородие с командою своею упловете на судах в Якутск и после вашего благородия ежели пойманы, будут… беглые, то велено из ссыльных, кто к тому побегу явитца больше виновен, до трех человек на тех веселицах повесить… чтоб другим бегать было неповадно».
«На протяжении десяти лет Илимск являлся основной базой Камчатской экспедиции, а Илимский пашенный крестьянин – невольным участником и главной ее силой. Экспедиция действовала на крепостнических началах, и она неизбежно должна была подорвать эту основную силу, углубить упадок крестьянского хозяйства в неурожайные годы и таким образом сделать невозможным продолжение великих научных работ. Не придворные интриги, как это иногда изображается историками, а глубокий упадок крестьянского хозяйства Восточной Сибири и последовавшие голодовки, вызванные Камчатской экспедицией, прервали ее работу.
И потомки, воздающие честь славным деятелям этого поразительного научного предприятия, лишь выполняет свой долг, если вспомнят о позабытом герое – пашенном крестьянине, на плечи которого крепостниками была возложена непомерная тяжесть работ в Камчатской экспедиции».
Расположенный между двух водных путей, между Ангарой и Леной, Илимск в те годы был торговым городком – перевалочной базой. В конце лета в Илимск приходил обоз с Лены из Усть-Кута. На 300–400 лошадях привозили в Илимск пушнину (песец, белка), китовый ус, «мамонтову ископаемую кость». Лошадей для этого обоза собирали со всей округи. Некоторые крестьяне приходили с лошадьми за 250 верст, т. к. обозный промысел для многих безземельных крестьян был единственным, кроме охоты, доходом. Из Илимска товары сплавляли вниз по Илиму и Ангаре в Енисейск на плотах, лодках, «малых судах».
Извозом по Ангаро-Ленскому волоку илимские крестьяне занимались до тех пор, пока по новому тракту не пошли автомашины.
Илимский край являлся типичным захолустьем, куда в течении почти 300 лет направлялись партии лиц, ссылавшихся и за действительные преступления, и за маловажные провинности, которые наряду с вольными людьми, садившимися за пашню, также оседали при переходе к земледельческим занятиям и даже получали от государства существенную поддержку.
Илимск стал не только центром воеводства и базой научных экспедиций. Он был и центром «тюрьмы без стен и запоров».
В. Н. Шерстобоев пишет:
«На протяжении XVIII века Илимский уезд принимает много ссыльных, но их роль в заселении края становится с каждым десятилетием все менее заметной. Если в XVII веке сюда прибывали ссыльные целыми семьями и здесь получали правительственную помощь при сельскохозяйственном обзаведении, то в XVIII столетии Илимский край видит одиночек, часто совершенно непригодных к работе.
В указе из Тобольска 13 мая 1729 года вице-губернатор Болтин сообщил, что велено сосланным в Сибирь на каторжную работу «дать волю, кто, чем может пропитаться». Всех их было предложено определить посадские, а если «в посадах быть не похотят» и пожелают «быть в пашне», то поселить их в деревнях, дать трехлетнюю льготу, после чего положить в подушный оклад. На основании сказанного из Тобольска рассылались колодники «в городы, в ссылки вечные», из которых 71 человек назначались в Илимск «во крестьяне».
В приложенном списке поименованы ссыльные, подлежащие отправке в Илимск. Среди них было 39 солдат, драгунов и рекрутов, 8 крепостных и 8 монастырских крестьян, 9 государственных крестьян, ученик полотняной фабрики, посадский, церковник…
… Илимская канцелярия приняла 62 человека и распределила по деревням только 39 человек, остальные 23 ссыльных остались в Илимске».
В 1732 году в Илимск снова прибыло 206 ссыльных, в том числе 50 человек в Нижне — Илимскую слободу.
Когда действовала Камчатская экспедиция, всех ссыльных, пригодных к работе, направляли на строение судов и сплав их по Лене. В 1734 году в Усть-Кутский острог пересылается 77 ссыльных для работы на судах камчатской экспедиции.
После прекращения работ Камчатской экспедиции 169 ссыльных остались в Илимском уезде «на житье».
В 1775 году Иркутский губернатор внес предложение «из Илимска, из-за неудобностью там места… и по отдельности его от принадлежащих к одному жилищ, воевоцкое направление перенесть в Усть-Киренский острог и переименовать, а в Илимске оставить комиссарство».
Один из иркутских краеведов-летописцев губернский землемер А. И. Лосев в своем «Обозрении разных происшествий, до истории и древностей касающихся, в Иркутской губернии и в сопредельных оной странах бывших…» в записи за 1775 год пишет: «Сего же года город Илимск по невыгодности места уничтожен, а вместо оного учрежден город Киренск» (Летопись города Иркутска XVII – XIXвв., стр. 209, Иркутск, 1996г.). Но речь здесь идет всего лишь о переводе уездного управления из Илимска в Киренский острог, в связи, с чем он был переименован в город. А Илимск остался на положении заштатного города, которым и числился до 1918 года. Так, через 126 лет после того, как первый Илимский воевода Тимофей Шушерин прибыл в Илимский острог, последний Илимский воевода Илларион Черемисинов закрыл здесь навсегда дверь воеводского правления. С этих пор Илимск захирел, превратившись сперва в захудалый заштатный город, где недолгое время оставалось комиссарство, а затем – в ничтожную деревеньку.
К концу XVIII века Илимск имел удручающий вид.
А. Н. Радищев, отбывший в Илимске ссылку в 1792 – 1797 годах, в одном из своих писем из Илимской ссылки назвал Илимск «погибельным краем». Описывая Илимск тех пор, он пишет:
«… Во всем Илимске 45 домов, а тот, в котором я живу, 46-ой и вместе с церковью и городской ратушей стоит в середине поселка. Дома расположены на месте старой крепости или острога, от которой осталось только несколько башен, угрожающих падением.
Кроме этих 46 домов, есть еще 15 домов пустых и необитаемых, из коих… 6 в старом остроге в версте от нас.
Население состоит из мещан, казаков и крестьян и не превышает 250 душ обоего пола. Делами мещан ведает ратуша, состоящая из бургомистра и его помощника – старосты. У казаков начальником сотник, а крестьяне подчиняются волостной избе, находящейся в 200 верстах отсюда к верховью Илима (в деревне Коченге). Кроме того, здесь есть один купец – служащий казенной палаты по части хлебного вина, которого здесь на складе бывает до 1000 ведер, идущих в продажу вдоль по Илиму на 400–500 верст для населения свыше 4000 душ обоего пола».
Описывая окрестности Илимска, Радищев отмечает: «… виды здесь мало приятны: картины природы не отличаются разнообразием…».
И все же личность А. Н. Радищева привлекательна и достойна уважения именно своей русской сущностью, основанной на благоверной любви к Отечеству.
Александр Николаевич был сослан в Илимск по приказу Екатерины II «на десятилетнее безысходное пребывание». В кандалах и «гнусной нагольной шубе» он был отправлен по этапу длиной 6788 верст.
Смерть императрицы сократила срок Илимской ссылки вдвое. Через пять лет, в 1796 году, Павел I разрешает Радищеву вернуться из Сибири.
Интересы Александра Николаевича не ограничивались литературным творчеством. Он изучал сибирскую жизнь и природу, проводил метеорологические наблюдения. К нему постоянно обращались за помощью не только сами илимчане, но и жители окрестных селений, порой отдаленных, расположенных за сотни верст. Поэтому и прослыл Радищев «благодетелем».
Голландский ученый и государственный деятель Ник. Н. Витсен оставил такое описание Илимска 1692 года:
«Местечко Илимской или Илим, к северу от моря Байкала, расположено в окружении каменных утесов в глубокой впадине между двумя высокими горами, так что солнце поздно всходит и рано заходит за высокие вершины, и зимой только один час светит солнце.
За пределами крепости, называемой городом, имеется еще много домов, где живут процветающие купцы, солдаты, численностью приблизительно в сто человек, кое-как скудно перебиваются. Здесь зимой очень холодно, и тогда никто не прокладывает дороги из страха перед бродячими мугалами».
Немецкий ученый Иоганн Георг Гмелин, проживавший в России с 1720 по 1747 год и побывавший в Илимске в 1733 году, так описывает его:
«Он (Илимск) расположен на северном берегу реки Илима в очень узкой долине, которая простирается с востока на запад и по обеим сторонам окружена высокими горами. Река Илим там шириной в 40–50 саженей, вся долина с рекой – в 80–100 саженей, из чего можно заключить, что город должен быть очень узким, но зато длиной он с версту. Почти в середине города находится острог четырехугольной формы длиной в 120 саженей и шириной в 40. Он имеет восемь башен, из них три сторожевые, а остальные пять – боевые. Сторона, выходящая к воде, и связанные с нею две стены имеют каждая по одной сторожевой башне, противоположная к воде стена и каждый угол острога имеют боевые башни. Внутри острога имеется церковь, канцелярия, дом коменданта, таможня, склад для товаров, под ним трактир, молочные лавки, соляной склад, другой дом для денег и для дани, водочный погреб, сторожка и так далее.
Жилые дома построены повыше и пониже крепости, и число их доходит до 77. Из общеизвестных зданий там церковь, два трактира и 6 зерновых амбаров. И еще видно 5 старых полуразвалившихся лавок, где раньше торговали провизией. Наконец, в верхней части города находится мельница, приводимая в движение маленьким ручейком Микитиным, впадающим в Илим. Все жилые дома частных лиц очень плохи. Во всем городе только одна комната, свободная от дыма, но и она так плоха, что лучше нее взять черную избу. Я жил в паршивой черной комнате, в которой часто в облачную погоду среди бела дня приходилось зажигать свечу. Если я что-нибудь читал или писал, то вскоре бумага покрывалась падающей копотью. Но кто хоть немножко прожил в Илимске, тот не удивляется, что нет в нем домов получше. Люди там делают только одно: пьют и спят. Зачем им дома лучше? Некоторые кормятся дичью, но вся их работа состоит в том, что они делают для маленьких зверей ловушки или для больших – ямы, а лисицам выбрасывают сулему; они слишком ленивы, чтобы пойти на охоту. Другие выжимают из тунгусов все, что им необходимо для поддержания жизни. Большинство из них служивые, но сами они службой почти не занимаются, так как они откупаются у корыстолюбивых управителей от случающихся поездок или же кого-нибудь нанимают, кто совершает за них поездки. Когда жители должны дать почтовых лошадей, они едут не сами, а нанимают для этого ссыльных, а сами они в городе ничего не делают, как только посещают трактиры».
После постройки Московского тракта в 1760 году значение Илимска стало быстро падать, а после того как в 1898 году в Иркутск пришла железная дорога, Илимск и вовсе оказался на задворках Истории. И при проектировании железной дороги в обход Байкала с севера предлагалось пересечь Илим по двум вариантам, но минуя Илимск. Ожил Илимск только в тридцатые годы XX столетия, когда вместо старого Ангаро-Ленского волока стали строить автомобильный Ангаро-Ленский тракт и в Илимске сначала поселились строители тракта, а затем автомобилисты и дорожники, обслуживающие этот тракт.
В Илимске была таможня. Во главе Илимской таможни находились выбранные из посадских – бургомистр и его помощник – ларешный. Сборы пошлин осуществляли выборные целовальники.
Илимская таможня находилась внутри укрепления «вверх идучи по Спасской башне на правой стороне подле городовую стенку». Здание таможни было построено в 1714 году, под одной крышей с него стоял амбар с сенями. Рядом располагалось 11 лавок.
В таможне находились иконы, печать, «коробье» с деньгами, наказные памяти, контарь, аршин, стопка с точками для определения крепости вина, железо, медь, и «доска щётная сосновая черная на плечо».
По таможенному регламенту 1707 года каждый приезжий должен был стать на гостином дворе и предъявить таможне товары или списки их. С русских товаров таможня должна была взыскивать по илимским ценам 1/10 часть стоимости. Если купец скрывал товары от обложения, то пошлины взыскивались в двойном размере, а при вторичных случаях утаенные товары отбирались, купца били «батожьем нещадно» и не пускали в «Сибирские города».
Указам Екатерины II от 22. 12. 1763 г. пускались в оборот особые сибирские деньги, имевшие хождение только в Сибири. Чеканились из колыванской меди полушка, деньга, 1, 2, 5 и 10 копеек. На всех монетах, кроме полушки, изображались 2 соболя.
Политика укрепления полицейских сил, проводимая правительством в конце XVIII века, затронула и Сибирь. В уездных городах были созданы особые городовые команды, которым поручалось несение гарнизонной и полицейской службы.
Сибирский губернатор Чичерин в 1764 году направил в Илимск через секретную комиссию бывшего каптенармуса Ладожского пехотного полка Афанасия Зарубина.
В Илимске Зарубин был назначен сержантом городовой команды и, впредь до назначения подпоручика, временным ее начальником. Казаки Илимского уезда получили, таким образом, первого воинского начальника. Вскоре начала формироваться особая Илимская городовая команда, главным образом, из негодных к строевой службе солдат.
В инструкции Зарубину предписывалось принять команду казаков в числе 120 человек, завести списки казаков, «смотреть», чтобы они имели «свое ружье – фузеи или винтовки, сабли», выдавать им жалованье.
Зарубин должен учредить распорядок на случай пожарных тревог; приказать жителям Илимска завести для печения хлеба и приготовления пищи летом и весной «особливые печи на дворах или в огородах»; расписать, с каким пожарным инструментом должен являться каждый житель на пожар.
Был в Илимске и свой палач. На должность заплечного мастера обычно подбирались преступники, изъявлявшие желание нести подобную государеву службу.
Первый Илимский палач, о котором сохранились сведения, был Петр Шарапов, служивший заплечным мастером до своей смерти в 1714 году. Он получал в год 3 рубля денежного жалования, 2 ¾ четверти ржи, 1 четверть овса и 1 ½ пуда соли.
Последним заплечным мастером был назначен в 1749 году ссыльный Басаев. Служил Басаев в этой должности очень долго.
«После уже в Илимске палача никогда не было» — из книги Шерстобоева «Илимская пашня».
Кокоулин К. в своей книге «Школы и грамотность Киренского округа Иркутской губернии» за 1895 год писал:
До 1887г. Илимск не имел никакой школы, и никто никогда не выезжал куда-либо из города за получением образования. Иногда ссыльные занимались домашним обучением детей. В 1887 г. была открыта первая школа, церковноприходская. Первым учителем был псаломщик, затем дьякон, потом после непродолжительного закрытия школы за неимением учителя, ссыльный, и, наконец, с августа 1894г. учительница Б. из пятого класса гимназии. Учащиеся 19 мальчиков и 7 девочек разделены в это время на группы младшую и среднюю.
Священник Николай Пономарев в Епархиальных ведомостях за 1914 год описал поездку Преосвященного Епископа Евгения в Илимск: «Илимск – заштатный город. Свидетельницей былого владычества служит сохранившаяся доселе в центре города деревянная, с двуглавым орлом, башня, просветы в ней на все четыре стороны. Видно, что завоеватели ждали нападений отовсюду и зорко следили за появлением врага и с севера, и запада, и юга, и востока.
Башней интересуется всякий проезжий, но мало кто обращает внимание не ее поддержание и сохранение. Ничем она не огорожена, так что в знойные летние дни под башню беспрепятственно забираются коровы и лошади, укрываясь от овода и мошки; тут же склад старых телег, тарантасов и подвод.
При посещении городского управления владыка обратил внимание городского старосты на неотложную необходимость охранения древностей города, и в частности, башни, которую советовал огородить барьером и не делать ее складом предметов, которые могут сохраняться в другом месте.
Жители Илимска, как и все население Илима, занимается земледелием и звероловством. Владыка последовал в двух классное министерское училище. Снаружи здание содержится неряшливо. Заведующим училища состоит Н. Л. Попов, бывший псаломщик Илимской церкви. Численность населения 2060 душ.
В 1908 году в Илимске работало городское одно классное училище. Преподавал в нем учитель Н. Полпожинский.
До октябрьской революции в Илимске работала начальная школа в составе первых трех классов, да и тех было недостаточно. Сельское население было в большинстве неграмотным, особенно женщины, так как девочек не считали нужным обучать грамоте.
Начальная школа того времени давала учащимся самые элементарные навыки чтения, письма, счета. Поэтому никакой возможности для поступления в средние учебные заведения у крестьянских детей не было.
В Илимске деревянное одноэтажное здание семилетней школы было построено в 1939 году, во время строительства Ангаро-Ленского автомобильного тракта. Позднее, в 60-х годах, рядом было построено еще одно здание, и открылась средняя школа.
Все школы имели печное отопление и без водопровода.
Последним директором средней школы в Илимске был Данилов Г.
Лечением местного населения с незапамятных времен занимались ссыльные. Известно, что еще А. Н. Радищев не только лечил больных, но даже сделал несколько хирургических операций и являлся пионером основ прививания в Сибири. Ровно через 100 лет после Радищева в 1897 году в ссылку в Илимск прибыл врач-большевик Винокуров А. Н.
В 1939 году в Илимске было построено здание больницы (деревянное). Медиками работали ссыльные доктора.
Под названием «Илимская пашня», вошедшим в обиход с легкой руки профессора В. Н. Шерстобоева, скрывается огромный регион, включающий в себя площадь, заселенную русскими землепроходцами в 1630–1660 г г. к востоку от Енисея, а это долина Ангары от Братска до Балаганска, долина Лены от Усть-Кута до Киренска и вся долина Илима, откуда и взяла свое начало Илимская пашня.
Ерофей Хабаров с братом первую пашню в Илимском воеводстве раскорчевал в 1639 году.
В XX веке сельское хозяйство района практически не претерпело изменений по сравнению даже с началом XVIII века. А в XX веке пахото пригодные земли, с учетом возможностей крестьян тех лет, были освоены все, но условий для появления крупных землевладельцев не было, т. к. имевшихся угодий едва хватало для наделения новых семей детей сторожилов. А поскольку жители одной деревни состояли в близких родственных отношениях, то и все земли, принадлежавшие жителям этой деревни, превратились в общинные земли.
Первая мировая империалистическая война 1914–1917 годов и гражданская война 1918–1920 годов оказали разрушительное влияние на крестьянское хозяйство, т. к. наиболее трудоспособные мужчины были призваны в армию или ушли в партизаны. Забирали у крестьян и лошадей.
После возвращения солдат домой и передела земли крестьянское хозяйство стало быстро поправляться. Увеличились площади посевов, стала повышаться урожайность, прибавилось в крестьянских дворах скота. Охотники стали много добывать пушнины и зверя, т. к. за годы гражданской войны в лес не ходили.
Непоправимый урон колхозам нанесла Отечественная война1941–1945 годов. Все мужчины старше 18 лет ушли на фронт и каждый третий из них погиб, а многие не захотели возвращаться в Илимскую глушь. В деревнях остались старики да подростки. Тяжелая физическая работа легла на плечи женщин. И они не выдержали. Люди стали уходить из деревни.
В Илимске был колхоз «Память Ленина», в 1940г. имелось пашни – 220 га., и было 33 двора, а в 1953 – 42 двора. В 1965 году земли колхоза переданы под подсобное хозяйство Коршуновского ГОКа.
Илимск до начала строительства в 1930 году Ангаро-Ленского тракта имел всего одну улицу, названную в тридцатые годы именем Горького. Почти все жилые дома по этой улице к началу переселения имели возраст более 50 лет. Примерно третья часть строений поселка, в том числе почти все общественные здания, были построены после 1930 года и в предвоенный период в связи с созданием в поселке автотранспортных предприятий, обслуживающих автодорогу республиканского значения (Ангаро-Ленский тракт) и осуществляющий грузовые перевозки на север с пристани Заярск на Ангаре до пристани Осетрово (Усть-Кут) на Лене.
Около половины поселка было застроено после 1953 года в связи с размещением в Илимске геологоразведочной экспедиции и организацией Илимского и Хребтовского леспромхозов.
Основная часть населения Илимска – 261 семья или 42% проживала в собственных домах, из них 112 домовладельцев или 43% их общего количества были пенсионерами. Около ста квартир принадлежало геологическим организациям, несколько больше было у Илимского ЛПХ, Хребтовский ЛПХ имел только 39 квартир, а большая часть работников этого предприятия проживала в собственных домах.
К моменту начала переселения населения из зоны затопления работники геологических предприятий переселились на новые базы за пределы района, передав жилые дома мостопоезду, прибывшему в Илимск для строительства нового автодорожного моста через Илим. Благо все строения геологических предприятий находились вне зоны затопления, и их можно было не убирать до наполнения водохранилища, а в дальнейшем их судьба должна была решиться в зависимости от судьбы всего поселка.
С уходом из Илимска трех основных предприятий, там оставались только организации, обслуживающие работников этих предприятий: школа, больница, магазины и прочие, а также пенсионеры, проживающие в своих домах. Илимск, как населенный пункт, потерял свое значение, и оставлять его на старом месте с переносом выше по рельефу было просто нецелесообразно. Налицо было зарождение нового Заярска. В результате поселок был расформирован и в 1973 году прекратил свое существование. Необходимо отметить неудовлетворительное отношение к современному переселению предприятия и его работников из зоны затопления со стороны руководства Илимского леспромхоза. Леспромхоз начал перебазироваться на новое место только в 1972 году. Правда, уже в следующем 1973 году в основном все объекты и работники леспромхоза были переселены из Илимска. Но территорию, занятую строениями леспромхоза, не очистили, а металлолом не вывезли из зоны затопления.
Из села Илимск за пределы района выбыло 17% всего населения, 45 семей пенсионеров переселились в Железногорск, где получили благоустроенные квартиры, остальные граждане переселились со своими предприятиями в Хребтовую и Игирму, где получили ведомственные квартиры в двухквартирных деревянных домах, построенных и перевезенных из зоны затопления Илимским и Хребтовским леспромхозами.
А на месте старого Илимска, на месте бывшей пашни Поварня, смытой дождями и весенними водами, разместилось садоводство строителей Коршуновстроя с количеством домов почти в два раза больше Илимска.
Смертный приговор всем старинным поселениям Нижнеилимского района вместе с его центром окончательно был вынесен в самом конце декабря 1973 года указом Президиума Верховного Совета РСФСР о преобразовании рабочего поселка Усть-Илимск в горд областного подчинения. С этого момента во всей Илимской округе юридически признавался приоритет враждебной по отношению к природе индустриально-городской среды над крестьянской жизнью, при которой труд и Божий мир неотрывны друг от друга.
В Илимске вода стала выходить из берегов в последних числах ноября 1974 года. А в середине января 1975 года подпор водохранилища остановился выше Илимска, примерно у Заимки.
При наполнении Илима добавочной водой на месте роскошного деревянного моста построили бетонный, являющийся ныне частью автодороги Усть-Кут – Братск. Когда разбивали деревянный, то могучие его просмоленные брусья и бревна, говорят, использовали для постройки здешних дач. С той же целью и плывущие по Илиму из затопленных мест бревна с досками вылавливали, чтоб хоть что-то не пропало без толку.
При погружении илимских берегов под воду зрелище было поистине апокалиптическим, как в жутком сне: плыли не только бревна, но и части построек, еще сложенные в срубы, плыли деревянные сундуки, разная утварь, посуда, скамьи, столы, стулья и, самое страшное,— надмогильные кресты и гробы, то целиком, то открытые, то лишь крышки от них…
От услышанных воспоминаний даже тридцатилетней давности, рассказанных просто, как о былом привычном, все внутри стыло. В действительности это и пережить-то, кажется, невозможно. Не чужие ведь, не фашисты, а свои, свои изгоняли с родных мест, даже вины никакой не предъявляя, просто так, для лучшей потом жизни, для питания беструдным «электрическим хлебом»…
Александр Дмитриевич Кузнецов, бывший выпускник Иркутского университета, работает преподавателем в школе № 5 Железногорска.
Он в своем стихотворении отразил всю боль илимчан:
Покорили давно россияне
Непокорную землю Сибирь.
В град-Илимске срубили селяне
Деревянный острог-богатырь.
И встречая илимские зори,
Пламенел над рекою острог.
В нем – начало сибирских историй,
Новой жизни далекий пролог.
Мастера куполов седовласых
Отложили на время топор:
Нарекается именем Спаса
Пятиглавый высокий собор.
В теремах берендеева царства
Колокольный плывет благовест,
В деревянном лесном государстве
Православный возносится крест.
Но ушло колокольное время,
И звонарь свое дело забыл.
Дрогнул храм и упал на колени,
Но в падении нас не простил.
На Илимской земле повторился
С Божьей воли библейский потоп:
Мир старинный на дно погрузился,
Нет острога, нет дедовых троп.
На воде ликование лилий,
У Илимска другие черты.
Я смотрю в небосвод черно-синий,
Там исчезли мои алтари.
Мир исполнен мольбы и проклятий,
Содрогаются лики икон,
С берегов и могильных распятий
Стон…стон…стон
В центре Железногорска, живописного городка, испещренного рельефной пластикой природных линий, словно бы сбегающего с гор, стоит скромный, но изящный в своей простоте и по-особому торжественный памятник. По-особому? Да. Имеется в виду не его композиционная постановка в словно бы приоткрытом у парка, возвышающемся пространстве с широкими лестницами-подходами, а его смысл, повествующий о вечности и взывающий к ней.
«Памятник затопленным деревням»… Сделан он по проекту В. А. Рюпина, открыт в 1999 году. Все в нем просто: на высоких металлических опорах установлена главка с крестом, а по четырем сторонам опор – памятные доски, на каждой из которых свой текст:
При выезде на Илимский мост была установлена большая каменная глыба. Привезена она была в начале восьмидесятых годов из карьера Коршуновского ГОКа людьми, которые знают и ценят историю Илимского края. Установлена точно на том месте, где когда-то был вбит в землю первый колышек, положивший начало строительству Илимского острога.
Сегодня на месте бывшего Илимского воеводства, небольшой его части, выстроен дачный кооператив «Строитель». После затопления все изменилось. Ушли под воду Нижнеилимские деревни. История еще живет в сердцах и умах людей. Ее надо передавать нам, подрастающему поколению илимчан. Свою историю надо знать. Чем лучше узнаешь прошлое – тем легче понять настоящее.
библиотекарь Центральной библиотеки Л. Н. Журавлёва
Для статьи использованы материалы фондов Центральной библиотеки:
1. Бубнов А. С. Илимская пашня. Время перемен. – Иркутск: Издание ОГУП «Илимская областная типография № 1», 2002.
2. Епархиальные ведомости 1914 г. Поездка Преосвященного Епископа Евгения в Киренский уезд.
3. Кокоулин К. Школы и грамотность Киренского округа Иркутской губернии: памятная книжка – Иркутск, 1895.
4. Ополовников А. В., Ополовникова Е. А. Земля Иркутская, деревянная… — М: ОПОЛО, 2004.
5. Перфильев А. И. На дне Илимского моря. Железногорск-Илимский: Типография «Газета Приилимья», 2004.
6. Шерстобоев В. Н. Илимская пашня: В 2 т. Т. 1: Пашня Илимского воеводства XVII и начала XVIII века. – 2-е издание – Иркутск: Издание ОГУП «Иркутская областная типография № 1», 2001.
7. Шерстобоев В. Н. Илимская пашня: В 2 т. Т. 2: Илимский край во II — IV четвертях XVIII века. – 2-е издание. – Иркутск: Издание ОГУП «Иркутская областная типография № 1», 2001.
